Размышления о синтезе науки и метафизики

Внутри каждого мыслящего человека происходит борьба между стремлением верить в чудо и здравым смыслом, который базируется на воспитанном в нас естественнонаучном мировоззрении с одной стороны и на житейском опыте – «поверю, когда увижу» – с другой. Как уравновесить это в себе? Как со- хранить адекватность – не поддаться сухому упрямому скепсису, остаться открытым для нового, чудесного, неведомого и, вместе с тем, не стать «всеядным пожирателем сенсаций» с известных всем телевизионных каналов о мистическом?

Есть замечательные люди, которые с головой бросаются во всё новое, интересное, магическое. Они с упоением рассказывают об откопанных где-то пятиметровых гигантах, о торсионных полях, пробуют экстравагантные диеты, конечно же, занимаются йогой, раскрывают чакры, осваивают новые реальности, расширяют сознание и проч. Их не смущает, что они в этом мало смыслят, ибо чтобы хоть в чём-то смыслить – недостаточно читать посты в интернете. Некоторые из них даже становятся магистрами одиннадцатого уровня или адептами только им известного вида энергии. Они заворожены этим миром, его волшебством и тайнами. Они прикольные.

Есть не менее замечательные люди, которые осваивают мир не спонтанно, как первые, а так, как научили в школе – они решают задачи, ищут неизвестные, пользуясь объективными законами природы. Они не верят, потому что верить – не конструктивно. Нужно знать. Это поможет вылечить болезнь, спроектировать здание, собрать сотовый телефон (кстати – результат четырёх нобелевских премий в разных областях науки). Эти вторые часто посмеиваются над первыми за их наивность, а также злятся на первых за их легкомыслие, а также завидуют первым за их веру. Да, за веру. Им тоже хочется верить в чакры, но как-то не получается. Они могут многое объяснить, они осведомлены о строении материального мира гораздо лучше, чем первые, но всё равно они грустнее. Они интересные.

Как же это уравновесить? В методологии познания существуют два основных направления – научное и метафизическое. Научное познание требует эмпирического подтверждения гипотезы, то есть всё нужно доказывать наблюдением, измерением, экспериментом. И тогда гипотеза, обсчитанная математически, становится теорией, а теория, подтверждённая множеством независимых экспериментов, становится научным фактом. Эта система здорово работает, даёт опору для разума, успокаивает. Таким образом наша цивилизация и имеет то, что имеет. Научное познание ничуть не отвергает само существование торсионных полей или «Барабашки» в шкафу. Просто пытливому уму интересна, так сказать, «физика явления», а не замена одного непонятного слова «барабашка» другим непонятным словом «торсионные поля». Этого будет достаточно людям суеверным и невежественным, коих, увы, большинство. Мы, к примеру, пользуемся жк-мониторами, но задайте себе вопрос – это что за «жидкие кристаллы» такие, и откуда-таки берётся картинка в телевизоре? Так вот, наука прекрасна! Движимая какими-то чудиками из лабораторных подвалов она, в свою очередь, движет нашу цивилизацию, облегчает нам жизнь и, самое главное, она отвечает на вопросы о строении всего. Медленно, замысловато, но отвечает. Со временем она без страха выбрасывает старые парадигмы и устраивает ревизии, она открыта новому. Наука уже далеко ушла от того, что преподают в школах, поэтому разрыв между передовым краем науки и объёмом научных знаний среднестатистического гражданина – пропасть, которую ничем не компенсировать, увы. В этой связи сейчас в школах о профориентации начинают говорить уже в начальных классах. Итак, наука открыта для нового, но мы помним: «эмпирическое подтверждение!».

Другой путь познания – метафизический – не менее завораживающий и во многом схожий с первым, как ни странно. Только основан он не на сумме знаний разума, а на сумме индивидуальных переживаний личности – на опыте. Здесь, чтобы преуспеть в повествовании, так сказать, нужно задействовать лексику, как раз неприемлемую в научном мире: индивидуальный духовный опыт, концепции реинкарнации души, закона причин и следствий – кармы, наличия тонких энергий, их сверхчувственного восприятия и влияния на жизнь каждого и многое ещё. Некоторых учёных только от этого перечня уже «свернёт в трубочку». А бородатые монахи всех конфессий улыбаются и одобрительно кивают. Метафизическое познание – практиковать некую систему действий тела, ума и души до тех пор, пока не войдёшь в иное состояние, которое и обогатит тебя новыми переживаниями. Некоторые делают это спонтанно, начитавшись книг – они уподобляются учёным-самоучкам из домашних лабораторий, ими тоже движет интерес. Другие экспериментаторы пытаются форсировать процесс роста мудрости различного рода галлюциногенами, что за редчайшим исключением, имеет резко негативные последствия. Просто и опыт, и мудрость растут медленно и требуют регулярности и терпения. Третьим очень везёт (карма хорошая) – они встречают учителя (как бы научного руководителя в метафизическом освоении мира, не сочтите за кощунство) и под его контролем спокойно осваивают нужные практики. И здесь для них главное – практиковать – это подтвердит любой мастер медитации, йоги, единоборств и др. На встрече с Ламой Кармапой XVII Тринле Тхае Дордже во Владивостоке мы задали ему вопрос, начав с фразы «Буддизм – одна из мировых религий…». И, прежде чем ответить по существу вопроса, он сказал: «Буддизм – не религия, буддизм – практика!». Вот и совпадение – не нужно верить или сомневаться, это не конструктивно. Нужно делать то же самое, что делает гуру, бесконечно долго, терпеливо и осмысленно, а также душевно и искренне, как бы сказали христиане – истово. Эта практика и даст в конечном итоге вхождение в иное более расширенное состояние ума и души. У христиан пост, молитва и покаяние приводят к смирению, любви и благодати – пребыванию Святого Духа в сердце. На востоке концентрация, медитация и преданное служение приводят к гармонии с миром, собой и Абсолютом – нирване.

Ну и как же всё это уравновесить? Парадокс состоит в том, что эти пути не противоречат друг другу. И в том и в другом способе познания главное – познание, не останавливаясь двигаться к той цели, которую выбрал разумом и сердцем. На определённом этапе пути двойственность исчезнет вовсе; рациональная часть сознания станет выполнять свою задачу – сомневаться, дифференцировать, оценивать; метафизическая часть – создавать убеждённость как опору жизни, наполнять её священными чувствами и доказывать рассудку, что мир на самом деле волшебный и непостижимый. Так в бесконечном кружении этих, казалось бы, противоречий, учёный начинает доверять интуиции, а йог принимает ценность и место ума в структуре мира. И на высшем уровне останется только чистое осознание, чистая мудрость, и счастье, что мир такой интересный, и азарт учёного, и азарт путешественника по иным реальностям.

Есть одна заминка в этой стройной и красивой системе – и тех, и других людей совсем немного, в сравнении с остальными, которые просто не любят учиться. Длинные слова их расстраивают, долгие практики утомляют, скучные статьи они не дочитывают, книги в принципе не любят. Они выносят суждения на основе случайно сгенерированных новостей в их социальных сетях. Они пьют жиросжигатели, чтобы быстрее и без лишнего напряжения похудеть; перебирают и бросают практики в надежде быстрее и без лишнего напряжения обрести просветление; им нужно объяснить теорию струн, но только быстро и в двух словах. Предостерегаю читателя от такого подхода к жизни, это называется невежеством. Выберите хоть что-нибудь, но станьте в этом профи, познайте до конца, станьте опорой для таких же ищущих, выносите суждения либо на основе строгого научного анализа, либо на основе глубоких метафизических переживаний. Чтобы судачить о политике, бухгалтерии или рациональном питании, нужно прочитать хотя бы пару учебников, а лучше иметь соответствующее образование. Иначе получается совсем как в «Собачьем сердце» Булгакова – в ответ на вопрос о переписке Зиновьева с Каутским насчёт победы мирового пролетариата Шариков ответил: «Оба не правы!», чем поверг профессуру в закономерное негодование. Вывод, который напрашивается из всего вышеизложенного неутешителен – учиться. Учиться бесконечно, как одержимый, терпеливо и добросовестно, становиться профессионалом, находить ещё более высоких профи в исследуемой области и учиться у них. Если это наука – то это тяжелый и интересный труд. Если это медитация – то это тоже тяжелый и интересный труд. «Не натянутая струна не звучит» – Будда сказал. Уравновешивать любые противоречия в себе придётся каждому персонально, этого не избежать, так зачем же время тратить на пустые восклицания.

Взываю к науке, взываю к медитации, взываю к напряжению, к труду на высшее благо для всех существ! И не теряйте рассудок, он пригодится. Жизнь – обучающая программа, но желание учиться значительно ускоряет процесс обучения. На этом пути рассудок не даст приобрести невроз, а душа не даст рассудку заиграться в диалектический материализм. Путь возникает только тогда, когда начинаешь шагать. Вперёд!

Д. И. Грицкевич, к.б.н (из газеты Vegeterian, выпуск #21)